Законы наших предков

Баир Базаров

ЗАКОНЫ НАШИХ ПРЕДКОВ

(Юридический обзор эволюционного развития бурят)

ВЛИЯНИЕ БУДДИЙСКОЙ МОРАЛИ НА РАЗВИТИЕ ОБЫЧНОГО ПРАВА БУРЯТ В XYIII-XIX вв.

ВВЕДЕНИЕ

Становление обычного права любого народа неразрывно связано с эволюционным развитием сознания, как всего человечества, так и каждого народа в отдельности. Современные исследователи и составители сборников обычного права бурят, ошибочно считают, что развитие обычного права бурятского народа началось только после вхождения его в состав России. Такое безапелляционное утверждение исключает эволюцию любого народа вообще…

Одни авторы почему-то считают, что в дорусский период буряты почти не пользовались письменными кодифированными, хотя бы ситуативно-прецедентными уложениями и кодексами. Другие, тоже совершенно не обоснованно, утверждают, что обычное право бурят развивалось отдельно от обычного права монгольских племен и их степных законов… Авторы и составители сборников обычного права бурят в своих трудах поясняют только, что такое обычное право, историю его развития. В конце сборников, как правило, публикуются сохранившиеся в архивах степные «положения», «уложения» и «приговоры» с комментариями составителей и исследователей. Ни в одном из таких сборников, изданных за последние годы, не дана оценка ценностей законов наших предков, а юридических исследований нет вообще.

Имело ли обычное право бурят какую-то философскую основу? Какое место занимало обычное право бурят в XYIII-XIX веках среди других кодифицированных законов человечества? Каково соотношение обычного права бурят в XYIII-XIX веках и современного законодательства России? Есть ли смысл в изучении и исследовании обычного права бурят, сохранившихся письменных «степных законов» сегодня, и какова практическая пользы от такого изучения для нормотворчества в субъектах Российской Федерации? Или же «степные законы» прошлого являются лишь историческими реликвиями, «мертвым» правом?

Все эти вопросы требуют кропотливых и долговременных исследований. Моя задача намного скромнее: не оспаривая ни одного из авторов по этим проблемам, высказать свое мнение. В первую очередь – по философским основам обычного права бурятского народа.

ГЛАВА 1. 

«ВЕЛИКИЙ ДЖАСАК» ЧИНГИСХАНА – ФИЛОСОФСКАЯ И   ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ОСНОВА ОБЫЧНОГО ПРАВА БУРЯТ.

«… в дорусский период у народов Сибири не было ни у одного из них собственных кодексов или хотя бы ситуативно-прецедентных записей о правовом регулировании (типа «варварских правд»)… за исключением, может быть, бурят, у которых в судебной практике использовались некоторые монгольские средневековые установления и правила. Получается, что первым кодификатором и законодателем стало русское правительство или русские административные органы».

Это утверждает В. А. Семенов в своей книге «Обычное право народов Сибири. (Буряты, якуты, эвенки, алтайцы, шорцы)» Москва, 1997 г. Видимо, автор не признает права народов Сибири, как части биосферы, на эволюционное развитие… Позволю себе не согласиться с ним.

В дорусские времена монгольский народ делился на множество племен, среди которых были и буряты. Назывались они тогда – хори-туматами, цонголами, ашибагатами, сартулами и т. д. Собственно бурятами они стали только после вхождения в состав Российской империи в 1648 году и установления границы империи с Китаем и Монголией в 1727 году. Эволюция формирования всех народов одинакова. Когда-то и англичане были – норманнами, бриттами, саксами…

Монголия, как известно, в XII-XIY веках являлась мощной империей, равной которой не было в истории человечества. Эренжен Хара Даван, исследователь наследия Чингисхана писал: «Империя Чингис-хана управлялась на строгом основании закона, обязательного для всех, начиная с главы государства и кончая последним поданным… Яса была для потомков Чингис-хана законом, от предписаний они ни в чем не уступали». Монгольское или бурятское слово Закон в русской транскрипции превратилось в – Яса и даже – Джасак…

«Великий Джасак» Чингисахана, состоящий из «Билика», философских и законодательных изречений Чингисхана, и, собственно, самого «Джасака», свода законов, был обнародован на Курултае монгольского государства в 1206 году. К сожалению, «Великий Джасак» не сохранился полностью, отрывки из него дошли до нас в трудах современников Чингисхана, его детей и внуков, в монгольской летописи «Чиндамани Эрихэ», в трехтомном исследовании персидского историка Рашид-ад-Дина, персидской же «Истории завоевателя мира Джувейни», в записках генерала Мэн-Хуна, даосского  монаха Чан-Чуна и в «Сокровенном сказании монголов». Но основные положения «Великого Джасака» сохранились в устных преданиях монголоязычных народов. Более того – они продолжали развиваться уже в качестве обычного права этих народов, а позднее, под большим влиянием буддийской философии, были зафиксированы в письменных кодифированных уложениях монгольских законов средневековья, к числу которых относятся «Халха-Джиром» и «Кудугену токтол» 1640 года.

Исследователь обычного права бурят Ф. И. Леонтович писал в 1879 году: «родовые группы бурят (по крайней мере хоринцы и селенгинцы) жили по старым племенным уставам монголов, несколько измененным и дополненном в новое время сообразно с местными условиями и потребностями. Переработка древнего устава произведена была у бурят в четыре раза (у хоринцев – в 1780 г. и 1808 г., у селенгинцев – в 1728 г. и 1818 г.) Это «степные уложения», представляющие, судя по извлечениям, из них, напоминающий ойратский «устав взысканий» «Цааджин бичик», и разумеется в нашем своде законов под именем «степных законов».

На основании исследований историков и эволюции бурятского народа можно обосновать мнение о том, что буряты в дорусский период, являясь монгольскими племенами, имели собственные кодифицированные уложения и законы, которые по своему содержанию и практическому применению не уступают ни знаменитому гражданскому кодексу Наполеона 1804 года, ни соборному уложению Руси 1649 года. «Джасак» Чингисхана, официально узаконивший обычаи и традиции монголов в единый свод законов империи, одновременно узаконил и мировоззрение самого Чингисхана, которое отражено в «Билике» - философских размышления и высказываниях законодателя и императора.

С одной стороны мы встречаем в них провозглашение общечеловеческих ценностей, который почти ничем не отличаются от современных понятий о них, другой – неотвратимость наказания за каждое преступление, даже незначительных, вплоть до смертной казни. Историк пишет: «Добродетели, которые он ценил и поощрял, были: верность, преданность и стойкость; пороки, которые особенно преследовал у своих подчиненных: измена, предательство и трусость». Вот отрывок из «Билика» по Рашид-ад-Дину: «всякая лошадь, бегущая  хорошо в жирном теле, если она побежит также в пол теле и тощая: такую лошадь можно назвать хорошей», «Каким образом человек знает себя, пусть узнает и других», «Хорошие мужья узнаются по хорошим женам. Если же жена будет дурна и бестолкова, без рассудка и порядка, будут от нее видны дурные качества мужа. Полустишие к тому: в доме все походит на хозяина», «всякий кто может очистить внутри себя, тот может очистить владение от воров», «от добротности, строгости – прочность государства», «человек, пьющий вино и водку, когда опьяняется, не может ничего видеть и становится слеп…»

Из Макагии. «Яса предписывает: любить друг друга, не прелюбодействовать, не красть, не лжесвидетельствовать, не быть предателем, почитать старших и нищих, за нарушение – смертная казнь».

Законы Чингисхана, созданные на основе степных нравов и обычаев, четко определяли умышленные (осознанные) и неумышленные (неосознанные) преступления. Могли лишить человека жизни, казалось бы, за незначительное, но осознанное и продуманное преступление. Ибо человек, совершивший такое преступление, считался неисправимым и не почитал законы, а значит – не считался с обществом. Ведь нельзя неосознанно и неосторожно совершить кражу, прелюбодеяния, лжесвидетельство, предательство, не почитание старших, нищих и т. д. Тут налицо осознанные и продуманные действия или, говоря современным юридическим языком, - налицо прямой умысел. Понятия осознанности поведения индивида наперекор установившейся морали общества, видимо, были основой для принятия таких законов… С другой стороны: за такие тяжкие преступления, как убийство или нанесение тяжких телесных повреждений, можно было откупиться, если они были совершены неосознанно. Что ж, какой век – такие и нравы. В жестокие века были жестокие законы не только у монголов, но и у всех народов, даже у тех, кто достиг каких-то высот так называемой цивилизации.

Исследователь пишет: «В то время монголы исповедовали шаманизм: в буддизм в толковании Зонкавы, т. е. ламаизм, они перешли окончательно во второй половине XYI века при Алтан-хане, начало же проникновения относится ко времени Кубилай-хана, внука Чингис-хана».

Буддийская мораль при принятии «Джасака» Чингисхана не сыграла никакой роли. Терпимо относясь к любой религии, повелитель не выделял ни одну из них, указывая на то, что он уважает всех пророков, а Бог един. Общаясь с учеными, монахами и философами, Чингисхан обогащал свои познания и мысль, но оставался верным своему мировоззрению завоевателя и полководца – создать великую монголосферу и единое общечеловеческое государство, где не было бы войн и преступлений.

ГЛАВА 2.

«БУДДИЙСКАЯ МОРАЛЬ И ОБЫЧНОЕ ПРАВО БУРЯТ»

После принятия буддизма в XYI веке монгольские законы под влиянием буддийской морали смягчаются. В этих законах мы не встретим таких наказаний за преступления как смертная казнь, членовредительство, обезображивание лица и т. д., столь распространенных в те времена в западных, цивилизованных, странах, а также в России. Однако, по-прежнему к числу наиболее жестоко караемых преступлений вплоть до полного подчинения бурят-монголов законам Российской империи оставались преступления, совершенные осознанно или, говоря современным юридическим языком, с прямым умыслом – клевета, оскорбления, побои, унижения, воровство, лжесвидетельства, не почитание старших или родителей и т. д…

Пять древних запрещений, обязательных для мирян и отшельников – это не убивать, не воровать, не лгать, не пить опьяняющих напитков и не предаваться распутству, превращаются в «десять черных грехов», совершать которые ни имеет права ни один человек. Параллельно с ним показываются «десять белых добродетелей», обязательных для каждого человека. Десять черных грехов обыкновенно делятся на три разряда грехов – тела, слова (языка) и мысли. Из них: грехи тела – лишение жизни (убийства), присвоение не данного и прелюбодейство; грехи языка – ложь, злословие, грубость, суесловие (внедрение и сеяние раздоров); грех мысли – скупость, злоба, превратные воззрения. Человек должен был быть хозяином своему телу, языку и мыслям. А вот десять добродетелей: защита и охрана чужой жизни, обильная раздача милостыни, хождение путем чистоты, умиротворение враждующих, приятные и спасительные разговоры, умеренность, милосердие и сострадание, стремление к восприятию истинного учения.

Указанные десять черных грехов и десять белых добродетелей составляют основные категории буддийской морали. Таким образом, обычное право бурят-монголов XYIII-XIX веков, развивалось на основе монгольских средневековых уложений, вобрало в себя доступные понятия для широких масс положений из «Джасака» Чингисхана, а позже, в добавление ко всему имеющемуся, приняло мудрость и терпимость буддийской морали.

Одним из самых крупных и значимых памятников писаного обычного права бурят  является «Положение 11 хоринских родов 1808 г. по управлению внутренними делами и судопроизводству», состоящее из 132 статей, подписанный «надворным советником тайши Галсаном Мардаином, коллежским асессором тайши Павлом Доржижабуном и 38 зайсанами и почетными родовичами». В преамбуле «Положения» указано, что оно составлено на основе Устава от 20 мая 1780 года № 1219 хоринских бурят. К сожалению, этот памятник обычного права бурят до наших дней не сохранился. Изучим более позднее, сохранившееся, «Положение», на основе которого в дальнейшем развивалось кодифицированное право бурят, им  они руководствовались вплоть до 1903 года. Но «Инструкцией пограничным дозорщикам» 1727 года графа С. Л. Рагузинского и «Уставом об управлении инородцев» 1822 года Сперанского из-под ведения туземных властей были изъяты криминальные дела. Местные бурятские органы не могли решать: 1) возмущение; 2) намеренное убийство; 3) грабеж и насилие; 4) изготовление ложной монеты и вообще похищение казенного и общественного имущества

Изучение статей «Положения» показывает, что в них, тем или иным образом, отражены предостережения от десяти черных грехов и побуждения к десяти белым добродетелям буддийской морали. Конкретизированы: грехи языка – оскорбления, оскорбительные побои, лжесвидетельства; грехи тела – воровство, прелюбодеяние и пьянство.

Осознанные проступки и преступления человека по «Положению», как и в «Джасаке» Чингисхана, карались в первую очередь, за них человек нес несколько видов наказаний. Чаще всего это были наказания плетью, кнутом, розгами, введенные в действия после принятия российского подданства. Но  «степные законы» не карали человека членовредительством, обезображиванием лица, мучительными колесованием, дыбой и другими наказаниями подобного рода, предусмотренными законами Российской империи того периода.

В практике сыскного дела Российской империи предусматривался, в порядке вещей, допрос с пристрастием. Применялись, а иногда и поощрялись, избиения, поднятие на дыбы, вырывание ногтей и прочие ужасные пытки. Буряты, под влиянием буддийской этики и морали, такого насилия  над себе подобными не допускали. Основными способами судебного разбирательства в бурятском обществе были – увещевательные, душеспасительные, беседы, взывание к совести, к обычаям и традициям народа. Честь имени, рода, народа – была для человека превыше всего.

Почти во всех статьях «Положения», в первую очередь, предусматривается возмещение в твердой денежной сумме морального и материального ущерба, причиненного человеку.

Один из основных принципов статей «Положения» - неприкосновенность частной собственности.

Решительно и жестко пресекаются вредные для общества пороки, которые приравниваются к преступлениям, - пьянство, лжесвидетельство, прелюбодеяние, азартные игры, не почитание родителей и старших.

Обоснуем наши выводы примерами из «Положения».

Статьи с 1 по 8 предусматриваются ответственность за оскорбления и побои личности:

а) возмещение вреда и морального ущерба потерпевшему в денежной сумме в зависимости от принадлежности к различным сословиям и материального положения;

б) принудительные работы в дацане (монастыре) на определенную сумму в той же зависимости;

в) штраф в пользу народа в твердой сумме в той же зависимости;

г) телесное наказание в той же зависимости;

д) возмещение судебных издержек.

Например, статья 1 гласила: «Если кто намеренно ради ссоры, оскорбит или побьет дацанского ламу-ширету (настоятель – ред.) и виновность обидчика будет установлена по жалобе потерпевшего в судебном порядке и оскорбителем является нойн-цоржи, а также шанзотба, засак, нансу, жидба, гурумба (звания духовных лиц – ред.), человек имеющий чин титулярного советника, то виновный должен сварить чай в дацане на 3 руб., а затем с виновного следует взыскать 50 руб. и отдать ламе и взыскать штраф в пользу народа в размере 20 руб. (выделено редактором публикации)» Статья 7 гласила: «Если простого податного хуварака (послушника) или простолюдина незаконно побьют или словесно будут оскорблять и порочить титулярный советник, нойон-цоржи, шанзотба, засак, нансу, жидба, гурумба – лица, имеющие звания указанного ранга, то должный отдать (потерпевшему) человеку 5 руб. и уплатить штраф в пользу народа в размере 20 руб.; должны возместить все расходы, связанные данной ссорой». Надо заметить, что телесные наказание несли простые податные хувараки и простолюдины, но они не платили штраф и не возмещали ущерба.

Статьи 9 и 10 «Положения» указывали на ответственность за нанесение умышленных телесных повреждений и, в зависимости от тяжести повреждений, предусматривали:

а) возмещение утраченного дохода человека;

б) возмещение морального и материального ущерба;

в) лечение потерпевшего за счет виновного;

г) телесное наказание.

Например, статья 9 гласит: Если во время каких-либо ссор причинит увечья головы, рук, ног, глаз, зубов или других каких-либо органов настолько сильные, что будет неизвестно, поправится или умрет, то виновный должен лечить (потерпевшего) в течение шести месяцев, пригласив известных народу надежных лекарей, костоправа, и испробовать все средства (для лечения). Если повреждение окажется неизлечимым, то должен отдать 50 голов скота по примерной разверстке. А разверстка этого скота такова: один конь, одна двухлетняя скотина, две кобылы с жеребятами, две коровы с телятами, шесть телят годовалых, восемь овец с ягнятами, шесть коз с козлятами, одна яловая овца, одна яловая коза…» Часть 1 статьи 10 гласила: «Если кому-нибудь повредят голову, то немедленно следует лечить при помощи костоправа. А костоправу дать 1 руб. Человека, нанесшего повреждение, проучить – высечь розгами и заставить его возместить полностью все расходы. Если кому оторвут целиком косу, то виновный должен уплатить 3 руб.».

Интересна и поучительная для нашей современности статья 63, которая гласила: «Если между двумя невиновными лицами возникает ссора из-за сплетен, каковые окажутся ложными, то сплетника высечь кнутом и обязать возместить все связанные со ссорой убытки».

А разве не актуальна для сегодняшних степняков статья 50, извещающая, что: «Если человек совершит какую-либо кражу, то будет четыре штрафа, включая украденное. Украденную скотину возместить натурой («голова за голову»), первый штраф – скотина, одинаковая с украденной, второй штраф – половина, третий штраф – четверть. Человеку, обнаружившему вора, из штрафа отдать средний, а вора вместе с женой и совершеннолетними детьми – всех привести и крепко высечь кнутом…»

Вот статья 51, тоже о воровстве: «Человека, совершившего кражу товара или чего-либо другого, и если это украденное исчезло, заставить по закону заплатить цену и крепко высечь его кнутом». Сколько бы высеченных и навсегда забывших о воровстве было в наши дни? Ведь кража скота или имущества в забайкальских деревнях стала сущим бедствием. Как, должно быть, истосковалась душа настоящего хозяина в ожидании справедливых законов, а руки так и тянутся к плети или ружью!

Степные законы наших предков были просты и понятны. Часть 2 статьи 52: «Человека, укравшего что-либо, следует трижды высечь кнутом, независимо от того, сознался или нет». Чтобы помнил и не зарекался понапрасну вор!

Трудно было жить в степи злоумышленникам, хитрецам и подлецам. Статья 56: «Если кто будет очевидцем какого-нибудь преступления или воровства, совершенных вороватым или преступным человеком, то должен того человека задержать; если же в тот момент не задержит и по истечении долгого времени, поссорившись с ним, разоблачит того вора, то высечь и допросить обвиняемого человека, если же он не сознает, то разоблачившего человека хорошенько высечь, а если он не сознается, то оба должны возместить пополам украденное. Если доносчик заявит на суде, что оклеветал, то должен возместить владельцу краденую вещь и уплатить штраф, а оклеветанному человеку должен будет отдать коня в качестве взыскания…» Всмотримся в сегодняшнюю жизнь и сегодняшние законы и сравним их с изречениями из статей законов наших предков.

А теперь взглянем на себя и окружающих. Статья 61: «Если кто по взаимному влечению сойдется с чужой женой и они будут застигнуты и если будут преданы законы, то высечь обоих, а у виновного отобрать в пользу мужа женщины коня, если окажется родственником мужа женщины, то обоих виновных наказать поркой».

Наши предки не объединялись в политические партии, не разрабатывали концепции и программы, ничего этого они не знали, но основная их идея были благороднее и выше всех современных программ цивилизованных партий, за которыми всегда стоит кучка дельцов, вот она – благополучие всех и каждого. А для этого (статья 27 «Положения»): «Если из детей (одних) родителей старшие братья будут женаты и после этого родители умрут, не успев женить младших сыновей, обеднеют или умрут, то родственники должны сообразно своей состоятельности женить (остальных) и дать приданое (сестрам), собрав (между собой) скот». Вглядитесь в сегодняшнюю жизнь, современники! В самих себя вглядитесь: так ли мы живем? А вот по каким законам жили наши предки (статья 29 «Положения»): «Если у кого было много сыновей, и родители, женив и устроив своими средствами старшего из братьев, но, не успев женить и наделить имуществом других сыновей, обеднеют, а сын, который раньше был наделен имуществом, возьмет на содержание родителей и младших братьев, независимо от того, живы родители или же умерли, то ничего не должен взыскивать и брать со своих младших братьев и сестер, ссылаясь на то, что он содержал родителей. Неустроенных младших братьев должен общими усилиями с родными женить и наделить юртом и скотом».

Не лучше бы было издать полностью «Положение» вместо того, чтобы перечислять и оглашать статьи? Но кто за это возьмется?

До вхождения в состав Российской империи и принятия настоящего «Положения» монголоязычные племена, объединенные впоследствии под общим названием «буряты»  в своей судебной практике не знали таких наказаний как смертная казнь, членовредительство, обезображивание лица. Об этом свидетельствуют некоторые сохранившиеся до наших дней документы.

В «Отписке Енисейского воеводы Степана Коробьина в Сибирский приказ» 1693 года воевода пишет царям и великим князьям Ивану Алексеевичу и Петру Алексеевичу о том, что за убийства, драки и кражи, которые иногда случались у «братцких мужиков», «никакой казни и наказанья не бывало». Основным наказанием за преступления была головщина (выкуп):

за убийство мужчины – головщина 60 голов скота по определенной разверстке;

за убийство женщины – 33 головы скота;

за убийство «холопа» -  конь с уздой и седлом;

за нанесение телесных повреждений, в зависимости от тяжести, - возмещение материального ущерба и скотом;

за кражи скота – по 7 голов скота за 1 скот (ни один современный скотокрад не рассчитался бы за всю жизнь. Надо будет со всей его родни взыскивать, чтобы знали – кто у них в роду – и передали потомкам! – ред.);

за кражи другого имущества – по 5 голов скота за вещь:

за оскорбления – по условиям мирового соглашения;

за изнасилование – транспортом и всем находившимся на тот момент имуществом виновного;

если вором оказывался холоп, то отдавался головой потерпевшему или его мог выкупить хозяин;

за присвоение найденного – возмещение головщины, аналогичной краже скота.

В «Помете» от 24 января 1701 года думный дьяк А. А. Виниус направляет грамоту Иркутскому воеводе Юрию Шишкину, в котором просит отменить взимание «поголовщины против прежних иноземных обыклостей» и ввести законы империи за кражи: «битье кнутом на козле», «сверх того резать носы, чтобы те воры перед своею братьею были знатны» и – смертную казнь через повешение.

Дальнейшее исследование уложений и положений бурятских племен доказывает, что эти виды наказаний, противоречащие буддийской морали, не были ими приняты. Вольные кочевники, они отвергли чуждые нравы и свободно кочевали в пределах Восточной Сибири и Монголии… Ужесточение законов и наказаний, которые царские чиновники внедряли насильно, чуждые нравы – все это приводило к тому, что многие роды и племена стали откочевывать к своим прежним пределам – в Монголию и Китай. Тем самым они лишали казну империи доходов. Методы и способы внедрения законов империи оказались неприемлемыми, а границы между Россией и сопредельными с ней странами Востока еще не были установлены. Кочевники уходили из империи. Именно этими причинами объясняется появление различных «инструкций» и «высочайших указов», которыми бурятским племенам были даны права судить за преступления своих соплеменников своим обычным правом, средневековыми монгольскими уложениями, выработанными под прямым влиянием буддийской морали. И они этим правом пользовались, кроме «четырех криминальных дел» - возмущение,  намеренное убийство,  грабеж и насилие,  изготовление ложной монеты и вообще похищение казенного и общественного имущества.

Рассмотрим дошедшие до нас «Обычаи Братских (Бурят) Идинского, Тункинского, Балаганского и Кудинского ведомств». Документ без указания года и даты. В нем собраны следующие сведения:

«По вероисповеданию Братские поставляют законом богослужение Ламское»;

«пытки же и пристрастные допросы, равномерно, жестокость и чрезмерное бесчеловечие у Братских…вовсе неизвестны, и ни в каких случаях не употребляются, поелику они почитают за важный себе грех и преступление…»;

«справедливость изыскивают всеми возможными и позволительными мерами и доходят в суждении до самой точности»;

«иноверческие начальники, при разбирательстве дел, стараются прежде всего узнать совершено с намерением, или без намерения какое преступление»;

«первым правилом приемлется у инородцев к осуждению виновного личное его сознание, показание многих, хороший и достойных, свидетелей и прямые и ясные доказательства»;

«по всем делам в свидетели приемлются только те, которые истинно никакой причины к лжесвидетельству не имеют и поведения добропорядочного; родственники же, друзья и имеющие ссоры, равномерно, малолетние и безумные никогда в свидетели не приемлются»;

«свидетели допрашиваются по увещеванию старшин, с напоминанием им древних случаев, что всякая ложь есть преступление, которое будет наказано и в будущем веке, и что свидетелю большой есть грех, буде он покажет неправду, по дружбе или за подарки»;

«никакой иноверческий начальник в собственном своем деле и в деле ближних своих родственников судьею не бывает и ни к чему до разбирательства дела того не допускается, а судят оное посторонние родоначальники»;

«пьянство у Братских никого не извиняет; а потому, если кто в пьянстве что учинит, то наказывается двое, за преступление и пьянство»;

«поставляются за священную обязанность сделать кому какое добро или пособие»;

«обычаи Братских в обхождении между собою вообще дружелюбны и снисходительные, один над другим, без особенных к тому причин, никогда не сделает ни злоречия, ни посмеяния, а буде таковой невежа где окажется, призывается на суд и публично, при собрании, делается ему выговор и поступок его обращается в совершенный ему стыд».

III. ВТОРЖЕНИЕ ЧУЖДЫХ НРАВОВ И ЗАЩИТА СОБСТВЕННОЙ НРАВСТВЕННОСТИ В ОБЫЧНОМ ПРАВЕ БУРЯТ.

В бурятском обществе превыше всего ценились – честь имени, семьи, рода и идея благополучия всего народа. На этом строилась жизнь, это предопределяло нравы и нравственность как отдельного человека, так и всего общества.

Обычаи, нравы и привычки русских землепроходцев были непонятны бурятам. С их приходом бурятское общество невольно усилило внимание  нравственному воспитанию молодежи, моральному облику общества в целом. Ведь появился сравнительный анализ поведения и привычек различных групп людей. 

Бурятские племена стали составной частью Российской империи и, конечно, подверглись активному влиянию чуждого мировоззрения.  Ломались архаичные, устоявшиеся в бурятском обществе, взгляды, ценности и обычаи, которыми бурят-монголы руководствовались веками. Начали процветать такие явления как пьянство, азартные игры и, в связи с этим, обнищание части населения.

Царское правительство через генерал-губернаторов старалось сохранить  моральные устои бурят, оградить их от проникновения чуждых обычаев, обрядов и даже законов. Как уже отмечалось, кроме четырех криминальных статей, по остальным преступлениям и правонарушениям буряты принимали свои  “степные” законы. Правительство, конечно же, не руководствовалось чисто гуманистическими соображениями. В первую очередь, интересы были чисто экономическими - “инородцы” в результате обнищания не могли уже исправно платить подати и сборы,  под угрозой оказалась цель колониальной политики царизма – получение прибыли, доходов в виде пушнины, мяса, кожсырья и т.п. Во-вторых, после заключения Кяхтинского договора 1727 года с Китаем хоринские буряты несли пограничную службу по речке Менза ( Мензинский караул), а также по приказу выставляли дружину для защиты границы Забайкалья. Снаряжение и вооружение они приобретали за свой счет.

Одним из первых, сохранившихся, документов, относящихся к началу борьбы с пьянством и азартными играми в бурятском обществе относится «Уложение 1763 года 11 родов Хоринских бурят». В п. 3 «Уложения» установлено: «Человек старше 40 лет может пить вино. Человек младше 40 лет и старше 25 лет может пить на свадьбах и обряде саал, на пирах и когда приедут в гости родственники. Человек младше 40 лет и старше 25 лет, чтобы отправиться в войско царя, должен  обзавестись снаряжением и вооружением. Если будет пить вино, то не сможет вполне справить снаряжение и вооружение. Из-за этого нельзя пить. Если же будет пить, то высечь, отобрать коня и пустить в народ. Младше 25 лет не пьет вино даже на свадьбах и пирах».

Наибольший интерес представляет «Наказ главного тайши Шираб Дамба-Дугар Ринцено Галзотского отока зайсану Арслану Мардаину со товарищами по следующему обстоятельству» 1793 г., летнего среднего месяца 25-го дня.

Наказ состоит из 9 пунктов, из них 8 посвящены борьбе с пьянством и азартными играми.

«1. Правила и законы его императорского величества стали строги, поэтому каждому человеку надо соблюдать большую осторожность. Кроме того, отныне никто не должен вести своевольную, пьяную, распутную жизнь, играть в карты, лото, кости – в эти три игры – и обыгрывать друг друга. Того ради всем 11 родов как должностным сайтам отоков, так и податным разным людям обьявляется  директивно.                  

2. Поэтому вы, наших 11 родов каждого отока должностные сайты, обьявив настоящий наказ сайтам и податным людям своих отоков, должны воспретить вино всем людям моложе 40 лет. Кроме того, должны строго запретить игры трех видов – карты, лото и кости – и вести распутную жизнь.

3. Если должностные сайты, а также и податные люди моложе 40 лет, зная о данном  обьявленном  наказе, будут пить вино, играть в карты, лото, кости и человека, который занимается этими четырьмя видами забав, увидит или услышит сайты отока, то этого человека, который пил вино и играл, согласно указу императора следует немедленно проучить прутьями.

4. Кроме того, тут же следует взять клятву о том, что не будет пить вино и играть на деньги, и тогда отпустить. Если должностной человек, не подчиняясь, будет пить вино и играть на деньги, то немедленно сообщить мне.

5. Если кто отмечает приезд своих родственников в гости или поездку в гости к ним, то в юрте того свата могут пить вино, соблюдая меру, не теряя сознания и слушаясь наставлений стариков и чиновников.

6. Человек, который может пить вино на обо, бумханах, свадьбе, саалах и подобных празднествах и увеселениях, должен быть старше 30 лет и пить может с разрешения сайтов и стариков; если они скажут: “Пейте вино”, - может пить, запретят – пусть перестает.

7. Даже если старики и сайты скажут: “Пейте вино”, то нужно пить осторожно и понемногу, не теряя сознания. Кроме как на больших празднествах и по случаю приезда к сватам, по своему желанию сайты пусть не пьют вино, а если будет пить, то подвергнуть штрафу – взять оседланного коня с уздой.

8. Если в домах, городах или степных деревенских кабаках, или даже возле них 11 родов должностные сайты, а также податные люди каждый по своему  желанию, напиваясь вина, устраивая игры, растрачивая разное свое имущество, будет вести распутную жизнь и не будет почитать и обращать внимание на этот наказ, то следует подвергнуть взысканию и наказанию согласно подлинным указам его величества государя императора».

Данный «наказ» свидетельствует о том, что в бурятском обществе того времени были сильны родоплеменные отношения, внутриродовые и племенные обычаи, правила и нормы, которыми в первую очередь старались регулировать те или иные указы императора. Методы убеждения, влияние старейшин имели первоочередное значение для исполнения любых законов. Жесткие карательные меры применялись в последнюю очередь. В бурятском обществе XYIII-XIX понятия о добре и зле, справедливости и совести, долге и чести были несравненно выше, чем сегодня. 

В царском правительстве понимали, что общечеловеческие ценности, почитаемые бурятами – не наивность «дикарей», а постулаты, выработанные веками. Поэтому правительственные чиновники Российской империи старались проводить  свою колониальную политику через обычное право бурят, привлекая на свою сторону сайтов, тайши и религиозных деятелей, заставляя инструкциями и указами принимать те или иные законы. Нравственные ценности, почитаемые обычным правом бурят, не могли прижиться в Российской империи. Рано или поздно буряты должны были полностью подчиниться законам империи, а их высокий нравственный ценз понизиться до обыкновенных нравов. Например, если в XYII-XYIII веках человеку, достигшему 40 лет, разрешалось (впервые!) употреблять вино в редчайших случаях, а не достигшему 40 лет даже думать об алкоголе нельзя было, то в XIX веке человеку разрешается пить вино (правда, в редких случаях) с 20 лет, а в XX веке пьянство стало обычным делом.

Политика царского правительства, предусматривающее поступательное и постепенное внедрение законов империи в инородческие общества с целью полного подчинения «инородцев» к ним через обычное право успешно завершилось в XIX веке.  Об этом свидетельствуют изучение сохранившихся «Уложений» и «Положений» бурятских племен и история развития права в России.

В «Положении» 1808 года ряд статей все еще посвящены борьбе с пьянством и азартными играми.

«12. Чиновные сайты в пьяном виде не должны разбирать какие –либо тяжбы. Никто не должен в пьяном состоянии заходить в божий храм. Если два человека словами или действием затеют ссору, то каждый увидевший должен остановить их уговорами, а если они не прекратят ссору, то обоих следует связать, после того, как протрезвятся, разобрать и виновного проучить розгами. При ссоре трезвого и пьяного следует трезвого уговаривать, а пьяного связать. Если, не обращая внимания на уговоры, трезвый будет избивать пьяного, то такого человека следует дважды ударить розгами».

«101. Могут пить вино или тарасун и только те, которые имеют более 40 лет от роду. Пить можно понемногу, выполнив или памятуя о податях или других своих делах. Чрезмерно и часто пить воспрещается. Случаи, когда люди, имеющие более 20 лет и до 40 лет от роду, могут пить вино: на свадебных пиршествах, при приезде родственников. Кроме этих случаев, при других обстоятельствах пить до 30 летнего возраста воспрещается. Если будут пить, то проучить по закону.

102. Хувараки, простые податные и вообще кто бы ни был пусть не играют в карты, лото, кости и вообще на деньги и друг друга пусть не обыгрывают. Если игравшие на деньги друг с другом люди будут иметь крупного рогатого скота менее 50 голов, то ближайщие сайты обязаны обоих  игравших высечь, а проигранное заставить вернуть обратно, Если должностные сайты, играя на деньги, проиграются на крупную сумму и если дело дойдет до разбирательства по закону, то дело должно решиться после разбора вышестоящими нойонами в управлении.”

     Как видно из «Положения», мера ответственности по сравнению с «Наказом», уже делится  в зависимости от того, кто и какому классу принадлежит, возраст, с которого могут пить вино, уменьшен до 20 лет. Именно с этого «Положения» деление бурятского общества на классы или касты по мерам ответственности за нарушения  правил, норм поведения четко отслеживается в других «Уложениях» и «Положениях».

В этом проявилось одно из направлений целенаправленной политики царского правительства – разделяй и властвуй: возвышение нойонов, высшего духовенства над простыми податными людьми для проведения в жизнь  через них политики царизма в отношении «инородцев». Но борьба за нравственные устои от влияния чуждых нравов в бурятском обществе продолжается и сегодня на воспитательно-бытовом, подсознательном, уровне, хотя большая часть нравственных ценностей утрачена в процессе этой неравной борьбы. Будем надеяться, что не навсегда. Именно этой цели и посвящена моя работа.

IY. ОБЫЧНОЕ ПРАВО БУРЯТ И СОВРЕМЕННОСТЬ

В регионах современной России образованы и работают органы местного самоуправления и муниципальные образования. Вся полнота власти, за исключением важнейших государственных вопросов, переданы на места, включая и местное правотворчество. В Агинском Бурятском автономном округе действует Закон округа: «О принципах организации местного самоуправления в Агинском Бурятском автономном округе». На протяжении многих лет работает и законодательная власть округа – Дума-Парламент, который разрабатывает и принимает важнейшие для жизни округа законы. Появляется и накапливается опыт правотворчества. И тут у юристов начинают возникать вопросы.

По какому пути развивается данное правотворчество?

Не идет ли простое переписывание федеральных законов с изменением названий и некоторых формулировок?

Учитываем ли интересы населения, если да, то каким образом?

Выражают ли принимаемые законы, нормативные акты волю всего народа округа?

Являются ли принимаемые в округе законы - законами в полном и буквальном смысле  этого слова?

Процесс правотворчества – дело сложнейшее, и ответить на поставленные и возникающие вопросы не просто. Необходим определенный опыт работы с последующим анализом. А опыт, как известно – «сын ошибок трудных».

П.4 ст.76 Конституции РФ гласит, что  «автономные округа осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных правовых актов». Мне кажется, что данным положением само понятие закона как нормативного акта и источника права в целом несколько размыто. Согласно п. «к» ст. 72 Конституции « в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся:.. административное, административно-процессуальное, трудовое, семейное, жилищное, земельное, водное, лесное законодательство, законодательство о недрах, об охране окружающей среды». Согласно п.2 ст.76 Конституции законы и иные нормативные правовые акты субъектов  Федерации по предметам  совместного ведения (вышеперечисленное законодательство) должны соответствовать федеральным законам, в противном случае они недействительны (п.4 ст.76 Конституции).

 Какое же законодательство остается в прямом ведении субъектов РФ, если в соответствии со ст.71 Конституции в ведении Российской Федерации находится все остальное законодательство? Получается, что – никакое! Вот почему идет огульное переписывание федеральных законов, лишь бы депутаты местного уровня были заняты не самим законотворчеством, а как бы законотворчеством. Поэтому и бурлит анархия законотворчества в субъектах Федерации, принимающих так называемые «законы», которые, в основном, противоречат федеральным законам в той или иной области  права.

Костяком, спинным хребтом, любого государства является Конституция, принимаемые в соответствии с ней основные законы и иные нормативные акты, чтоб законность была единой по всей территории страны. Мне думается, что только в результате необдуманного принятия Конституции в области принятия законов и иных нормативных правовых актов субъектами Федерации, мы пожинаем коррупцию в различных эшелонах власти, беспомощность высших органов власти, рост сепаратизма. Считаю, что Конституция государства должна быть составлена и принята с учетом национальных или иных особенностей регионов. Значит, в составлении Конституции должны принять участии юридические представители всех национальностей и регионов, досконально знающие эти особенности.

Но вернемся к сегодняшнему правотворчеству на местах. 

В этой связи, мне думается, необходимо обратиться к опыту наших предков по разработке и принятию законов. Бурятские роды принимали законы не по отдельности, а совместно, на общих собраниях и сходах. Кроме обычного права, наши предки имели и писаные кодифицированные законы. В одной статье невозможно описать историю развития права бурятского народа. Это обширная тема, корнями уходящая к «Великому Джасаку» Чингисхана.

   В книге Б.Д.Цибикова «Обычное право селенгинских бурят» (Улан-Удэ, 1970) напечатано на старомонгольком языке и переведено автором  «Новое постановление о жизни и обычаях. Правила, установлены селенгинским и хоринскими главными и почетными духовными и светскими сайтами в 1871 году».

  При изучении писаного права бурят 1700-1800 годов необходимо иметь в виду, что Инструкцией Рагузинского 1727 года и Уставом Сперанского были изъяты из-под ведения туземных властей криминальные дела.    По всем другим внутренним делам при стечении всех знатных людей, лам, представителей родов в бурятском обществе тех времен разрабатывали и принимали свои "степные законы", которые неукоснительно должны были соответствовать законам империи и утверждались генерал - губернатором.

В своем «Великом Джасаке», великий Чингисхан наказывал потомкам «От добротности и строгости - прочность  государства". Наши предки при принятии законов, в обычном и писаном праве, старались строго соблюдать данный наказ.

   Что еще следует отметить при изучении писаного права бурят? Глубокую философскую основу; заботу об общем благосостоянии народа в целом; высокую нравственность, заботу о моральном облике будущих поколений; глубинное правосознание, неотделимое от общества и народа; детализацию правил поведения людей в различных ситуациях; простоту формулировок, доступность для понимания и исполнения различными слоями бурятского общества того времени.

Для нашей современности интересно и поучительно «Новое постановление о жизни обычаях...» 1841 года. В данном уложении впервые, в отличие от предыдущих степных законов, регламентирована деятельность дацанов, мастерских по изготовлению бурханов, свадеб и пиршеств, также установлена ответственность лам и послушников за несоблюдение устава, упорядочены должностные знаки и отличия в  одежде начальствующих и почетных людей.

В преамбуле постановления указаны причины, побудившие принять данный закон. Считаю, будет интересным изложить их полностью по книге Б. Д. Цибикова.

«Причина, по которой нижеподписавшиеся главный лама Бандида хамбо, настоятели дацанов, цоржи и высокочтимые ламы всех дацанов, хоринские, селенгинские и четырех полков старшины, бригадный атаман, тайши совместно с почетными уважаемыми людьми, собравшись при главном дацане 20 августа 1841 года, должны были сделать это добровольное обсуждение, состоит в следующем.

(Во-первых), много раз высшим начальством были сделаны строгие распоряжения и замечания относительно улучшения положения, как религии, так и самих лам;

во-вторых, хотя имеется много (мастеров), которые делают статуи бурханов из золота и меди, художников, которые рисуют на развернутых (холстах)и ученых, которые ксилографически печатают разные книги, но не стараются делать их высокого качества, улучшения их (работы) не создано учреждение с помещением и нет общего склада (для) приготовленных (изделий);

в-третьих, нет помещения для разнообразных буддийских школ и полагающихся для них по уставу учителей;

в-четвертых, хотя в каждом дацане имеется много лам-лекарей, но (они) не утверждены постановлением, нет также и учреждения для лекарей;

в-пятых, нет отличительных знаков для законного главенства над податными как нами, ламами, так и мирскими уважаемыми сайтами, также нет установленного различия в одежде. В других странах существует традиция, по которой  установлены отличия в одежде, а также и особые знаки в соответствии  с занимаемой должностью;

в-шестых, с древних времен, по обычаям, на свадьбах и пиршествах не делалось лишних затрат. Если хотели взять невесткой дочь богатого человека, то за неё отдавали калым не более ста различных скотин, а отец той девушки отдавал приданное дочери в соответствии с полученным калымом. Для свадебного пиршества не закалывали множества скота, ограничивались угощением друг друга молочными винами, собрав только ближайших родственников. При обмене подарками ограничивались взаимным поднесением родственникам только хадаков и небольших платков. Ныне богатые инородцы из-за чрезмерно честолюбивых помыслов за невесту отдают калым, составляющий до пятисот голов различного рода скота, средние - до трехсот тридцати голов, наиболее бедные - более двадцати пяти голов. Отец девушки покупает по дорогой цене маржаны, китайские вышитые и прочие шелка и этим самым делает огромные затраты, нанося ущерб своему благосостоянию. На свадьбах богатых при получении калыма или при проводах невесты в дом жениха едут около пятисот-шестисот человек. Они остаются несколько дней для различных увеселений и пьют вино. В это же время  приехавшим гостям дарят хадаки. К концу свадьбы, когда собираются домой родные невесты, после угощений и поднесения хадаков дарят друг другу волов, лошадей, различные дорогие вещи и  самые маленькие подарки, - хорошие платки и носовые платочки. Такого рода угощения и подарки  среди инородцев стали в обычаях с недавнего времени, но из-за чрезмерного честолюбия со временем становятся все сильнее. Это является причиной большого ущерба их хозяйству. Среди инородцев нет об этом установленного правила;

в-седьмых, есть обычай, когда инородцы сосватывают  и берут невесту среды своих родственников, а это запрещено по законам религии.

В целях окончательной ликвидации указанных выше отрицательных явлений в религиозной и мирской жизни и для улучшения жизни в будущем на общем собрании пришли к единодушному решению о следующем."

Комментируя настоящую преамбулу, можно сказать следующее:

настоящее постановление принято после создания четырех бурятских казачьих полков(1764-1765 г.г) и принятие отличительных знаков и одежды были необходимостью того времени;

поражает формулировка причин принятия данного постановления, касающегося отличительных знаков и  одежды: "В других странах существует традиция", значит, наши предки сознавали себя не только подданными Российской империи, но и как самостоятельную нацию, автономию со всеми необходимыми атрибутами;

причины, касающиеся мирской жизни, свадеб и пиршерств поразительно созвучны нашему времени.

Существенно то, что в преамбулах, принимаемых сейчас  российских и местных законов, мы не встретим столь откровенную, бьющую не в бровь, а в глаз правду о тех причинах, побудивших принять любой закон, иной нормативный акт или правила.

Мне думается, что наибольший интерес у современного читателя вызовет глава, регламентирующая свадьбы  и пиршества. Эта глава не только интересна и полезна, но и актуальна для нашего времени.

Тщеславие и глупость человеческие были ненасытными и осмеивались разумными людьми во все времена. Не секрет, что в последние годы в Агинском округе свадьбы и пиршества стали проводить с невиданным ранее размахом: с обеих сторон (со стороны невесты и жениха) собираются по 400 - 500 человек, а у особо честолюбивых, в основном нойонов-чиновников с двух сторон – до 1000 и более человек. Для того, «чтобы не отстать от других, выглядеть богатыми и преуспевающими», некоторые граждане округа, зная, что не осилят проведение таких свадеб, занимают большие суммы денег, товаров, забивают последний скот, обрекая себя и своих детей на кабалу ненасытным ростовщикам. Кроме того, празднования различных юбилеев, «обмывка» наград стали чуть ли не обязательным в округе, не уступая по размаху свадьбам. Я сам был свидетелем такой «обмывки» награды, где собралось более 300 человек...

Наши потомки должны быть равными среди цивилизованных народов человечества. Какие обычаи и традиции, законы и правила, они унаследуют от нас? Не будут ли осмеяны другими народами? Хотелось бы напомнить сегодняшним бурятам, особенно руководителям, о законах наших предков. Глава «О свадьбах и пиршествах» из постановления 1871 года хоринско-селенгинских бурят.

П.29 - гласит: «Не запрещается вступать во взаимное сватовство (анда). При этом калым отдавать не нужно. Процедуру сватовства решают оба родителя».

П.30 – «Прежде чем договариваться о сватовстве, кто-нибудь должен доложить о возрасте обоих детей и назвать годы, когда они родились, кому-нибудь из дацанских лам - главному  ламе-настоятелю дацана или какому- либо ученому ламе, а они должны дать позволение».

П.31 – «При подношении даров (тахил табиха) первыми должны ехать близкие родственники (от трех до пяти человек) с молочной водкой, хлебом, чаем и молочными продуктами, чтобы поднести их для вкушения. Число людей сверх этого и привоз мяса категорически запрещается. Родитель девушки должен встретить (их) с таким же числом людей».

П.27 – «При сосватаньи дочери богатого человека отдавать от 100 до 150 голов разного вида скота, среднего (достатка) - от 50 до 80 голов, низшего - от 20 до 50 голов. Скот отдавать сверх этого категорически запрещается».

П.28 – «Снаряжать (приданым) выходящую замуж девушку соответственно полученному калыму. Точно также поступать при приготовлении юрты и обстановки».

П.32 – «Для получения скота от свата должны ехать от 10 до 15 человек, имея с собой небольшое количество молочного вина. Если можно, то весь скот (они) должны получить сразу».

П.33 – «Родители девушки при проводах «Сагал сарход» должны ехать: если они очень богатые, то (в сопровождении) от 15 до 30 человек - только свои родственники - с тремя скотинами и тридцатью шинчжи молочного вина; строго запретить брать с собой посторонних людей; люди среднего достатка - от 10 до 15 человек с двумя скотинами  и двадцатью шинчжи молочного вина; люди низшего достатка - от  двух до пяти человек с одной скотиной и десятью шинчжи молочного вина. Другие сваты должны встречать с таким же количеством (людей)».

П.34 – «Провожать свою дочь, кто бы (он) ни был, должен с количеством людей в соответствии со статьей тридцать первой. Также и в отношении угощений и пиршеств. При проводах на расстоянии до 30 верст разъезжаться (следует) в тот же день. Если будет  (расстояние) более этого и некоторые будут вынуждены остаться  ночевать, то назавтра разъезжаться рано, после небольших угощений».

П. 35 – «Категорически  запрещено делать подарки посторонним мужчинам и женщинам, присутствующим на любой свадьбе, но не воспрещается делать взаимные подарки между близкими сватами и сватьями. Запрещено дарить сватье тушу заколотого барана или другого скота. Если девушке, приехавшей погостить, будут сделаны подарки скотом, то давать живым. Не запрещено делать взаимные подарки подружившимся людям».

П. 36 – «Чтобы отблагодарить родителей, богатые должны подарить (им) отрез вышитого шелка, среднего достатка - из узорчатого шелка или плиса, низшего - из хлопчатобумажной материи. Другим родственникам дарить на одежду не следует. В ответ отблагодарить в соответствии с полученным подарком. Люди низшего достатка должны дарить хадаки и отрезы. На усмотрение родителей оставить (вопрос) о приданом дочери и о подарках зятю».

П. 37 – «Не следует устраивать многодневные пиршества в честь девушки, выходящей замуж. Но перед тем как выдать (её) замуж, для долголетия и благоденствия двух молодых следует отслужить хурал "аригун шагшабад».

П. 38 – «Совсем прекратить нам, ламам, посещая свадьбы, пить вино. Согласно учению, на основе возраста и годов рождения двух молодых должны вывести день (свадьбы). Кроме того, по приглашению мирян и с позволения своих старших двое-трое лам, придя на свадьбу, должны читать книгу, продлевающую жизнь, - «аригун шагшабад».

П. 39 – «Строго запретить брать невесту из дочерей родственников. В некоторых местностях  невестками берут родных внучек по матери, а это, по законам религии, строго запрещено. За этим следует следить беспрестанно».

Остальные пункты данного постановления касаются положений и работ дацанов, лам, послушников и мастерских, отличительных знаков и  одежды лам и знатных людей, поэтому нет необходимости публиковать и комментировать их, т.к. они сейчас не актуальны.

К числу непонятных терминов относятся "шинчжи" - это монголо-китайская мера объема, равная 1,0354688 литра.

Согласно п. 4 ст. 74 Конституции РФ семейное законодательство относится совместному ведению Российской Федерации и субъектов Федерации. Мне думается, что Думой-Парламентом Агинского Бурятского автономного округа по согласованию с федеративными органами власти пора принять закон или постановление о проведении свадеб и "пиршеств" для интересов благополучия граждан округа. Предварительно данный вопрос обсудить на сходах граждан сел и поселков округа, вынести на всенародное обсуждение и, с учетом мнения большинства населения округа, принять тот или иной нормативный акт.

Наиболее выдающимися  памятниками писаного права бурят являются «сборники степных законов» - cеленгинских бурят  1775г., 1823г., 1841г.,  хоринских бурят - 1808г., 1823г., 1851г., балаганских бурят 1818г., верхоленских бурят 1823г., и кударинских бурят 1860 г.

В 1781 году хоринскими родами были приняты «Хоринские Уложения», которые до сих пор не найдены. Актуальны для современников и интересны сами по себе -  «Положение 1808 года» хоринских бурят опубликованное в переводе Ц. Жамцарано и хоринское «Положение 1851 года» собранное также Ц. Жамцарано.

Несомненный интерес вызывают Постановления и Законы Агинской степной Думы (дореволюционного периода), материалы которой хранятся в архивах Читинской области и республики Бурятия.

      

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, «Великий Джасак» Чингисхана, обязательный для всех монгольских племен средневековья, впитавший в себя основные положения буддийской морали был философской и законодательной основой обычного права бурят. Эволюция отвергла многие положения законов средневековых монголов, но оставила основы буддийской морали как наиболее пригодные для развития цивилизаций всех времен и народов.

Буддийская мораль, одновременно повлияла на нравственные стороны жизни бурятского общества и продолжает влиять до настоящего времени. Благодаря именно этой морали, русские первопроходцы, покорявшие Восточную Сибирь, не встретили ожесточенного сопротивления со стороны бурятских племен, которые сохранили себя как этнос, избежав участи многих других племен, подвергнувшихся истреблению.

Обычное право бурят в процессе целенаправленной политики чиновников царского правительства были заменены законами Российской империи, а позднее - и советской власти. Но буряты продолжали и продолжают руководствоваться нравственными принципами степных законов до сих пор. А сегодня актуальность законов наших предков стала зримой и очевидной.

Благодаря именно влиянию буддийской философии на степные законы, буряты избежали полной ассимиляции, сохранили и развивают свою культуру, традиции, язык и самобытность, мирно уживаются с разными нациями и народностями современной России, ибо постулаты законов наших предков сохраняются в повседневной практике и продолжают развиваться в быту.

Но не следует ли автономным и республиканскому образованиям бурят подумать о возрождении законов наших предков на более цивилизованном, современном, уровне?